«Чудесный денек, — щурился на солнышко Косой, — делаем потягушки и на выход, ужин, наверное, уже подан»
Сентябрь в этом году и правда выдался изумительный, тёплый и солнечный. И еды последнее время было вдоволь, поэтому сегодня Косой не торопился к месту кормежки, а позволил себе понежиться в лучах уходящего солнца. Он не знал, что в этот вечер его уже ждали. На углу дома нетерпеливо переминались с ноги на ногу две женщины. Рядом крутился мальчишка-подросток.
«Сейчас, сейчас. Степик в это время уже выходит» — шепотом сказала пожилая женщина. Ожидавшие с нетерпением разглядывали сквозь кусты подвальное окошко. Наконец Косой, названный Степиком, явил себя миру. В черном бархатном смокинге с большой белоснежной манишкой, Косой был элегантен и неотразим как в лучших домах Лондóна. Однако, ужин в этот раз подали довольно оригинально и загадочно. Миски со всякими деликатесами располагались в непонятной металлической конструкции. Косой несколько смутился, но мокрый нос уже доложил перечень поданных блюд, и желудок урчал, требуя начала трапезы. Косой осторожно подобрался к мискам.
«Давай!» — вскрикнула вторая женщина, и мальчишка дернул за веревку, протянутую вдоль дома. Раздался лязг, хлопок, Косой рванул назад и врезался носом в решетку. Он метался по клетке, сердце бешено колотилось, но выхода не было. «Это конец» — пронеслось в голове.
Конечно, он и не знал, что все сделано было для обратного. Его спасали. В общем-то, жил он отлично, в его распоряжении был просторный и теплый подвал, а пожилая тетя Люда каждый вечер выносила щедрый ужин для всей котобратии двора. Но за последние два месяца из дюжины котофеев, упитанных и лоснящихся, остался только Косой и два подростка-черныша, которых он и за кошек-то еще не считал. Машины и собаки не щадили никого. Поэтому так сытно и стало во дворе, никто больше не приходил за угощениями.
Только для тети Люды жизнь становилась все мрачнее. Похороны очередного погибшего котофея через раз заканчивались вызовом скорой и невозможностью несколько дней встать с постели. Любимец, косенький Стёпка, занимал теперь все мысли. После недолгих безуспешных поисков усыновителей, я решилась взять Степку себе. В силу стеснительности Косого, переезд пришлось организовывать посредством котоловки. И вот, вскоре после удачной охоты, перепуганный Стёпик был вытряхнут в переноску и транспортировался в ветклинику.
Встречала я без цветов и оркестра, еще один рот не вызывал большого восторга. Пройдя в смотровую, переноску водрузили на стол. «Вы знаете, он только у нас пугливый немного» — предупредила я врача. «Ничего, ничего, сейчас посмотрим» — ответила она, отщелкивая верхнюю половину.
Запуск с Байконура в моем представлении выглядит примерно также: Косой свечкой взмыл вверх, не успели мы ойкнуть. Но, видимо, с аэродинамикой у него было не очень, ибо в следующее мгновение он шлепнулся вниз и теперь набирал ускорение в горизонтали. «На сфинкса с родословной потянет, — подумалось мне, — лично ощипаю для соответствия».
Но, надо отдать должное, даже здесь Косой остался верхом изящества. Теперь он с невозмутимым видом восседал в больничной раковине, живо поблескивая глазками. Захлопнув дверь, к нам присоединился администратор с охапкой инвентаря для очередной охоты. Вооружившись одеялами и пластиковым контейнером, мы двинулись к жертве. Отступать было некуда, и бедолага метнулся под стол. Раздалось покрякивание и чертыхание, мы исполняли танец бешеных зулусов вокруг стола, а наш тотемный зверь ухитрялся каждый раз изворачиваться. Наконец, контейнер громыхнул об пол, и довольный врач уселся сверху. Принесли крышку, которую она приматывала скотчем долго и с усердием. «Вот, это вам, —сказала она, вручая контейнер, — визуально здоров».
С самой большой котоконсервой в мире я вышла в холл. «Будет жить» — успокоила я тетю Люду, и мы поехали домой.
Дома было решено для начала пересадить Косого в переноску. Для пресечения попыток к бегству мы закрылись с ним в прихожей в полтора квадрата. В приоткрытую щёлочку из контейнера косенький Степик совершил перезапуск ракеты-носителя и, чиркнув когтем по потолку, снова потерпел крушение. Присесть и обхватить голову руками я все же успела, но зад остался беззащитен. Он и принял на себя всю мощь наших ВВС. Депортация Косого в кухонный изолятор производилась с четко расчерченной на параллели пятой точкой. На кухне, впоследствии, и состоялись тесные контакты первого рода.
Сейчас Косой все еще остается недоверчивым, но любое дело в доме уже не обходится без его участия. Всегда усаживается рядышком, обнюхивает что в руках, и даже если я его не вижу, то знаю, что обернувшись, встречу смешной взгляд косых глаз. Так что теперь Стёпик — мой любимец , проводим досуг плечом к плечу и осваиваем программу «Как обниматься с человеком». Космос решили больше не покорять.
